– Идея возникла у Алексея Павловича Григорьева, который сам живёт в Париже и возглавляет Союз потомков галлиполийцев. Но была она реализована потомками белой эмиграции, которые все русские по крови и русскоязычные. 

У нас очень интересная география – люди из Франции, Австралии и США. Они все практически переехали сюда жить – кто-то с 1997 года, кто-то с 2000. Все уже пустили здесь корни и уезжать не собираются. Это третье и четвёртое поколения эмиграции, которые были воспитаны в духе: ты – русский. И когда открылись ворота, они стали пытаться искать себе здесь работу. И на них был спрос, поскольку они все с хорошим образованием и при этом двуязычные – свободно говорят не только на английском и французском, но и на русском. 

– В Москве. Хотя, например, мой муж, который родился в Сан-Франциско, нашёл сначала работу в Иркутске в телекоммуникационной компании и переехал из Калифорнии в Иркутск. Жил там три года почти в экстремальных условиях. Но он так хотел переехать в Россию, что не раздумывая поехал в Сибирь. Хотя в Калифорнии круглый год лето, а в Сибири зимой –40. Он был единственный экспат в Иркутске в тот момент – такая местная достопримечательность. 

Как возникла идея создать фонд? Мы были на 95-летии празднования исхода из Крыма армии генерала Врангеля и нам захотелось тоже что-то делать. Тогда и возникла идея создать фонд. Нас поддержал департамент культуры города Москвы в лице его главы Александра Владимировича Кибовского, благодаря которому мы попали в стены Новоспасского монастыря. Нас очень подержал владыка Савва – наместник Новоспасского ставропигиального мужского монастыря. Он нас очень тепло принял, и мы получили возможность устраивать наши выставки в Знаменской церкви. Мы также получили Северную башню Новоспасского монастыря с возможностью открыть там культурный центр. Вообще, наша мечта – отреставрировать башню и открыть там культурный центр Белого наследия. Мы не претендуем на музей, мы не претендуем на архив или библиотеку. Мы хотим сделать доступную площадку – интерактивную, где, да, будет что-то музейное, но больше будет встреч и общения. 

Например, очень большой пласт – русское зарубежье после исхода. Мы знаем про исход, а что потом? Мы зачастую не знаем, что русские люди разлетелись по всему миру, что они построили сотни церквей, сотни культурных центров, русских консерваторий, школ. В центре Сан-Франциско есть Русский культурный центр, который был создан ещё в 20-х годах прошлого века. И сейчас там проходит ежегодный Русский фестиваль – это событие городского масштаба. То есть русская эмиграция разнесла по всему миру русскую культуру и веру. Об этом в России очень мало знают.

 

 

Мы хотим достаточно большой блок в будущем нашем культурном центре посвятить современному русскому зарубежью. Это и Сидней, и Буэнос-Айрес, и Венесуэла, Парагвай, Уругвай. Я знаю одну семью – они из казаков, которые ушли с дальневосточниками и в конце концов оказались в Уругвае. А у них в Сибири была колбасная, и в Уругвае они открыли своё производство колбасы, которая очень быстро стала самой знаменитой колбасой Уругвая. О таком мы вообще очень мало здесь знаем.

В Калифорнии огромное количество примеров успешного бизнеса выходцев из русской эмиграции. Множество успешных русских людей, которые внесли большой вклад в американскую экономику. Например, калифорнийское вино – долина Напа, долина Сонома. Сейчас это вина высокого уровня. А начал это всё тоже представитель белой эмиграции Челищев. Там были какие-то виноградники, но не было культуры высокого виноделия. Он привёз туда французскую лозу. И все знают, что развивать местное виноделие начал именно русский. При этом он был белым офицером, а не виноделом. Есть множество других интересных примеров.

Потом у нас будет блок, посвящённый духовной жизни Русского зарубежья. Русские первым делом строили церкви. В Сан-Франциско, например, семь действующих русских православных церквей, при том что это город с населением 800 тысяч. Часть нашей экспозиции посвящена Курской Коренной иконе Божией Матери «Знамение», которая ушла с белыми. У нас есть список этой иконы, который мы освятили в Нью-Йорке, где находится Курская Коренная икона. Также мы хотим рассказать о такой личности, как владыка Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский (Максимович). Хотим посвятить ему часть экспозиции, потому что он – покровитель и святитель Русского зарубежья.

В конце прошлого года в Знаменской церкви Новоспасского монастыря открылась выставка, посвящённая героям Белого движения. Она называется «С нами Бог! Да воскреснет Россия!» и посвящена галлиполийскому стоянию. Галлиполи – это местечко в Турции, ничем не примечательное. Но там оказалась русская Белая армия. Союз потомков галлиполийцев старается сохранять память об этом. Ежегодно в ноябре они инициируют панихиду по участникам Белого движения. Это большое по географии мероприятие – в нём участвует порядка 50 стран.

На выставке представлены подлинные фотографии, которые принадлежат Союзу потомков галлиполийцев – они передали их нам. 

– Национальная организация «Витязи» была создана в Эстонии в 20-е годы. Цель – воспитать русских детей в русской культуре и православии. Их девиз «За Русь, за веру!». Теперь они в России создают свои дружины, приносят свою культуру воспитания детей. Я думаю, что мы в этом очень нуждаемся, поскольку им удалось сохранить дух старой Руси, который был утрачен. И в каком-то смысле они продолжатели белых воинов. 

То, что на открытии выставки присутствовала дружина витязей, было невероятно трогательно. Всё это происходило под портретами белых генералов. Они не могли об этом даже и мечтать, что когда-то у них будет такое продолжение в России. 

– Мой муж был так воспитан, что он русский, и нет ничего важнее, чем жить в России. Даже когда в России случился экономический кризис и встал вопрос – а может, уехать, тем более что были предложения из других стран, но он такую возможность даже не рассматривал. Всем им очень хочется, чтобы их здесь считали русскими. У моего мужа бабушка и дедушка были в Галлиполи, мама родилась в Белграде. Дедушка был военный – один из первых лётчиков в царской армии, георгиевский кавалер. В эмиграции он был таксистом, потом шиномонтажником. 

– Это невероятно. В доме моих свёкра и свекрови только русские книги – собрания сочинений Толстого, Достоевского, причём изданных в Советском Союзе. Они каким-то образом их выписывали, искали. Только русские книги, только русские картины, говорят между собой по-русски. Свекровь с 1984 года возглавляет Фонд помощи русским детям, они собирают деньги и отправляют в Россию. Вся их жизнь – это Россия. 

Они очень горды и счастливы за своего сына, за то что он поехал в Россию. Хотя из Франции переехало гораздо больше людей, потому что оттуда ближе. В Калифорнии иногда встречаешь русского в четвёртом поколении, который прекрасно говорит по-русски, поёт по-русски, шутит, а в России ни разу не был. Как это возможно? 

Существует очень большая разница между той эмиграцией и современной. Эмигранты 90-х – это такая русофобия, просто что-то невероятное. При этом они стараются примкнуть к старым русским, потому что те много чего сделали

 

Старая эмиграция, которая сохранила такую любовь к России, – это для всех нас прекрасный пример. Их изгнали, они проиграли, ушли, жили в бедности и при этом продолжали любить Россию. 

Наша миссия – рассказать про исход Белого движения, про то, как они сохранили язык и культуру, и про то, как они вернулись. Был очень символичный момент, когда мы делали презентацию нашего фонда: на сцене встали все участники и рассказали об истории своих семей, когда-то вынужденных бежать из России. А их потомки теперь живут здесь. И получилось, что круг замкнулся – почти через сто лет.